16 ноября 1929 года великий русский писатель Иван Сергеевич Шмелёв выступил с удивительно современной речью, сказанной в Париже на собрании в день поминовения павших в борьбе с большевиками
Среди жертв большевистского погрома есть жертва, значение которой не всеми, может быть, постигается с должною полнотой и ясностью: эта жертва − литература наша, художественное слово русское. Иные скажут: пролито столько крови, какой разгром… что пред этим − слово! Невелика потеря, ещё запишут. Плакать о зекальце, когда всё − в пожаре…
Но так ли это?
Художественная литература − это духовная ткань жизни, душа народа, выражение его духовных устремлений, великая движущая сила; без этой силы, как и без веры в Высшее, народ обращается в скотов. Помните древнее написанное на Храме: «гноти за автон» − «познай себя»? Оно − выражение искусства, сущность его глубин. Через него, путями, свойственными ему, человечество входит в Храм, близится к Божеству. Подлинное искусство слова, художественная литература − утоление духовной жажды, путь из пустыни мрачной, где человек влачится. Слово, путями образов, раскрывает мир, чело- века, показывает человеку − Божество. Слово − возносит человека на высоты, ближе к Богу. Литература всякого народа − его правда, его стремления и идеалы; его, скажу я, судьбы. Нет народа без литературы, как нет народа без Божества.
В религии − две вечных борющихся силы: Бог и Дьявол. То же и в искусстве Слова: добро и зло, высоты и преисподняя, свет − тьма. Истинное искусство − свет всегда. Истинное искусство − Божие искусство. Оно возводит человека на высоты, к совершенству, живит и манит к идеалу. Истинное искусство − вдохновенно, «божественный глагол», тоска земли по небу, «тихая песня» ангела, − помните Лермонтова «По небу полуночи ангел летел»? Истинное искусство глубинно религиозно.
Вспомните слово Достоевского о Пушкине, вспомните пушкинского «Пророка» − снеговую вершину Пушкина!
Духовной жаждою томим.
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Искусство, это − шественный, серафим; оно − целитель духовной, томящей жажды. Но какое?.. «Божественный глагол», глас Божий, − вот какое.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснётся
Душа поэта встрепенётся,
Как пробудившийся орёл.
Светлое, божеское искусство. Ему, вдохновенному, открыто всё: «И неба содраганье, и горний ангелов полёт, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье». Через познание, через раскрытие человека и мира, − к божьему, как безпредельному совершенству, − вот что такое истинное, вдохновенное искусство. Язык его − правда, Правда, пламенная правда, как «уголь, пылающий огнём». Без вдохновенного искусства слова-образа − погиб человек, пропали его полёты − взлёты к идеалу: в самодовольнейшего скота обратится он.
Величайшие наши − Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тютчев, Достоевский, Толстой… − жрецы этого высокого искусства, − трепетно вдохновенные. Достоевский спускался и нас уводил в низины и тьму человеческого духа и естества, дабы познать сокровенное и потрясти, и умудрённых и потрясённых вывести на высоты, к свету, на пути Божьи. Высокое, вдохновенное искусство слова − уже пророчество.
И вот, разрушая всё, следуя своей дьявольской природе, большевизм не мог, конечно, не нанести «удара в душу» − в светлое искусство слова, в «божественный глагол». И он нанёс его, как дьяволу посильно.
В России вдохновенное слово замерло. Оно может звучать в душе, «божественный глагол» может коснуться слуха тонкого, душа может и встрепенуться… но никто не услышит и не обретёт радости, призыва к жизни, чистой и достойной… никто, по слову нашего поэта, не повторит:
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога!
В России вдохновенное слово в цепях, в запрете. В России − душа молчит. Лишаемый Церкви всячески, русский народ лишён и вдохновенного слова, вольного слова-творчества. У него отняты водители его духа, его писатели истинные. Вырваны близкие возможности их иметь. Вдумайтесь, какая потеря для России − на годы, годы. Преемственность уничтожена. В сотнях тысяч погибших из образованнейшего класса − несомненно, погибли ценнейшие единицы, возможные будущие вожди духовные, возможные славные творцы Словом. Скажут: велика Россия, сто пятьдесят миллионов, − ещё бу-дут! Да, будут. Может быть, через столетие будут. Вспомните: надо было пройти столетию от Петра, чтобы Россия обрела Пушкина! Будут, когда опять образуется плодоносный слой высокой культурной одарённости. Преемственность смыта кровью. Да, с народных толщ, доведённых до одичания, только путём долголетнего просвещения могут подняться великаны Слова-Духа. Вспомните знаменитого Павлова − о наследственности навыков, о преемственности свойств через поколения… Какие теперь там навыки и свойства?...
Мало того. Истребив духовные силы нации, закрыв, где можно, выходы художественному глаголу, большевики открыли выход другому искусству слова − тёмному, низменному, дьяволову. Их искусство − будит в человеке низшее: похоти, злобу, ненависть к человеку, издёвку над духом человека. Разрушив Храм, они открыли кабак, публичный дом, подвал в литературе, − дозволили и поощряют. Т а м такого искусства много. Оно не поёт, оно − орёт. Оно не Божье, не от шестикрылого серафима, не глаголом жжёт сердца людей, а сжигает дьяволовым огнём последнее человеческое, что ещё уцелело в людях. Там, за редкими исключениями чутких писателей, с сомкнутыми устами, с стеснённым сердцем, − расцвела похабщина, развесёлое зубоскальство − смех, − изредка смех сквозь слёзы, у чутких.
Такое искусство там, что даже читатель массовый, как будто чутья лишённый, и тот начинает возмущаться. Ему начинает претить, и он спасает душу свою, отыскивая в разгроме творчество прежних поколений. Но молодёжь отравлена прививкой этого искусства грязи и плоти-похоти и отпечаток сего − на жизни. Такому мутному, грязному искусству пути широко открыты. Слово взято на службу к Дьяволу, сила, слову присущая, творит зло: испепеляет душу.
Великая это сила − Слово! Утрата его − великая утрата: её глубины непостигаемы до конца.
А теперь вспомним: расстрелянного поэта, благородного Гумилёва; погибшего преждевременно от противоречий в себе и от потрясений, и от цинги, − Александра Блока; талантливого журналиста и борца Виктора Севского, расстрелянного; замолкнувшего от потрясений и цепей, скончавшегося в немоте Фёдора Сологуба; истерзанного сердцем за Россию Леонида Андреева; молодого поэта и героя Канегисера и иных, покончивших с собою, не вынесших паскудства жизни, когда-то певших гимны большевизму и вдруг понявших… − поэт Есенин, писатель Соболь… и многих, неоткрывшихся… Помянем их в молчаньи.
Но… неугасимо-вечен Свет Господень, Божественный глагол − незаглушим. Томление духа − властно. Россия ждёт… уловит чутким слухом божественный глагол и… «встрепенётся, как пробудившийся орёл».