...Александр Крутов ... предложил… перейти работать в «Московию», вести авторскую программу о русской песне и поэзии, ну и делать сюжеты для своей программы «Русский Дом», которая уверенно вошла по всем рейтингам в десятку самых популярных программ телепространства.
Бог всякому из нас даёт вместе с жизнью тот или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю. Зачем, почему? Мы этого не знаем... Но мы должны знать, что всё в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл, какое-то высокое Божье намерение, направленное к тому, чтобы всё в этом мире «было хорошо», и что усердное исполнение этого Божьего намерения есть всегда наша заслуга перед ним, а посему и радость, и гордость...
Иван БУНИН
В этих вдохновенных словах ироничного и порой даже желчного Ивана Бунина я всегда, как и многие мои единомышленники, находил душевную опору и оправдание своим поступкам на писательском и журналистском поприще. Оно затруднено не безконечными дорогами, безсонными ночами или другими издержками профессии, а постоянными нравственными исканиями и угрызениями совести за содеянное. «Высокое Божье намерение и его исполнение» – главное и самое трудное на любом словесном поприще…
С Александром Николаевичем Крутовым мы встретились ещё в советские времена, когда он работал на радиостанции «Маяк», больше тридцати лет назад. Кто-то из его редакции пригласил меня 7 ноября с гитарой в прямой эфир на Красной площади не как дежурного певца Великого Октября, а как лирического поэта, певца Замоскворечья, куда и уходили парад с демонстрацией по исторической брусчатке. Потом мы все поехали на замоскворецкие улицы – Пятницкую, 25 – в Дом радио и на Шаболовку, где жили тогда Ирина и Александр Крутовы. В этом гостеприимном доме мы спорили до ночи о перестроечной (якобы) стране и дальнейшей судьбе России, а ещё я, конечно, пел свои песни, и всем стала ясна моя позиция. Потому, наверное, когда Александр Николаевич после работы на популярнейшей программе «Время» и вспыхнувшем «Прожекторе перестройки» возглавил телекомпанию «Московия», он решил выслушать моё мнение о задуманной программе «Русский Дом». Ко мне в кабинет издательства «Советский писатель», где я занимал высокий пост, приехал ведущий корреспондент «Московии», ныне, увы, покойный Георгий Дульцев, и записывал мои рассуждения о смысле программы, тематике, конкретных рубриках...
А после событий 1991 года и развала державы началась битва за издательство, но захватили его уже во время событий осени 1993 года. Здание пришлось отбивать, дежурить ночами с охраной. Вот такой «писательско-издательский» процесс пошёл. Я как солдат, как сын поручика Александра Боброва – участника легендарного Брусиловского прорыва и младший брат Героя Советского Союза Николая Боброва был всегда на передовой, боролся с русофобами, отстаивал здания и имущество российских литераторов, но против воцарившегося дикого рынка мы были безсильны: «Советский писатель» был крупнейшим в мире издательством новинок, а рынок заполняли совсем другие издания, на которых дельцы наваривали миллионы. Мы держались до последнего, создали коммерческую редакцию, но мне как главному редактору было просто неинтересно начинать печатать детективщиц и авторов любовных романов. К этому времени я не раз выступал в телепрограмме «Русский Дом» как поэт, автор книги «Имя – судьба», начал снимать сюжеты для рубрики «Имена, имена…»: ведь многие люди в начале самых безпутных 90-х бросились искать опору в Православии, стали креститься, крестить детей, а высшего смысла имянаречения и даже самого обряда крещения – не знали. Об всём этом мы стали рассказывать в «Русском Доме», я даже сделал большую просветительскую программу, когда крестил внучку и племянницу в храме патриаршего и писательского Переделкина.
Александр Крутов вёл мой поэтический юбилейный вечер в том особняке на Никитской, где ныне находится «Геликон-опера», и после сетований о крахе настоящего литературного процесса предложил… перейти работать в «Московию», вести авторскую программу о русской песне и поэзии, ну и делать сюжеты для своей программы «Русский Дом», которая уверенно вошла по всем рейтингам в десятку самых популярных программ телепространства. Не так-то просто писателю менять резко свою жизнь, её ритм на 51-м году жизни: безконечные съёмки, разъезды, монтажи, общение со многими, порой совершенно чуждыми тебе людьми, вся кутерьма ТВ. Но, конечно, и удовлетворение было: я досконально узнал Подмосковье, что запечатлено в нескольких книгах, стал тележурналистом, ведущим прямого эфира – теперь это пригождается мне как профессору кафедры журналистики, автору учебников. На ТВ можно сделать много богоугодных дел – от спасения храмов до помощи людям: например, с покойной режиссёром Катей Чумаковой мы сняли сюжет в заснеженном Талдомском районе о том, как трудно живёт в старом домике многодетная семья Колосовых, и через некоторое время добрые люди построили им двухэтажный дом. Дорогого стоит и самая длинная череда кассет твоих лучших сюжетов на «золотой полке» в видеотеке, например, и признательность многих творцов, которых никогда бы не сняли на ТВ, если б не моя авторская программа или сюжет в «Русском Доме». Ведь творились и творятся невообразимые вещи: недавно премьер-министр Медведев подписал постановление правительства о праздновании 100-летия выдающегося поэта-песенника Алексея Фатьянова. Об этом национальном достоянии, о безсмертных песнях фронтовика, о его родных краях и городе Вязники мы рассказали в четырёх полновесных телепрограммах и безчисленных репортажах и статьях, но заверяю как председатель огркомитета Фатьяновского праздника: ни разу не удалось добиться приезда группы телеканала «Культура»! Нонсенс или сознательное унижение русского творца? Помню, каким неожиданным потрясением для меня было, что и моя скромная программа «Русские струны», посвящённая любовному романсу, стала восьмой по смотрибельности 8-го марта среди моря дорогущих попсовых программ на всех каналах. Это я не ради хвастовства вспоминаю, а к тому, что люди ещё тянулись к поэтическому образному слову, к песням, народным и авторским, где дышала поэзия. Вообще – ко всему русскому. Но это усиленно продолжали вытравлять калёным железом и холодным мерцанием экрана. Кто сегодня вспомнит, когда слышал с телеэкрана программу о русской народной песне? А в «Русском Доме» она звучала постоянно!
Теперь – о журнале. В переломные времена середины 90-х ведущий и авторы программы «Русский Дом» осознали, что многие интересные сюжеты, важные духовные материалы, умные патриотические мысли безследно улетают в эфир, а надо бы их собрать и запечатлеть на бумаге. Родилась идея создания журнала «Русский Дом», которую было не так-то легко воплотить. Обо всех трудностях и тонкостях знают генеральный директор и главный редактор, я лишь как постоянный автор и член редколлегии хочу заметить, что ни один расшифрованный текст даже самого удачного сюжета или интервью не годится как законченный журнальный материал, а самая яркая часовая программа без зрительного ряда и других составляющих телевидения не может стать и частью готовящегося номера. Журнал – это особая статья, но тут с самого начала было главное и спасительное – направление. Оно было заявлено сразу и внятно в пилотном номере на праздник Покрова двадцать лет назад в концертной студии Останкино и продолжает выдерживаться четверть века, если учесть и опыт православной телепрограммы. Как? – судить читателям.
Скажу лишь о себе, который давно отошёл от телевизионного эфира и сравнительно недавно – от радийного. Вся моя зрелая пора творческой жизни прошла под знаком «Русского Дома». За 20 лет вышло 240 номеров, в каждом обязательно есть мои авторские и редакционные материалы, не говоря про те, которые организованы и подготовлены мной. Вот и считайте даже чисто количественно, а если собрать постранично, то наберётся не один фолиант в тыщу страниц. На одном из вечеров «Русского Дома» в Центральном Доме литераторов я спел песню, где были такие слова:
Уходил солдат на войну
И недавно, и в старину
За простую русскую печь,
За родную русскую речь.
И великим ратным трудом
Мир спасал он и сам спасался,
Отстоял наш родимый дом,
Чтобы дом наш Русским остался.
Этот дом с иконой в красном углу, с портретами предков и потомков на стене, с полкой книг отечественных гениев от Пушкина до Шукшина мы никому не имеем права отдать на поругание. Вот главное Божье намерение, наша радость и гордость, если повторить слова Бунина из эпиграфа!
Александр Александрович
БОБРОВ
Поэт и публицист. Родился в Кучино, где работал в санатории-госпитале его отец. Потом жил в старинном Замоскворечье. Здесь прошло его детство и юность, здесь он учился в школе и техникуме, отсюда ушёл самым молодым студентом Литинститута в армию.
После службы стал работать на Центральной детской экскурсионно-туристской станции, проводил много походов по Подмосковью, Валдаю, Русскому Северу. После окончания Литинститута вышел в 1974 году на работу в газету «Литературная Россия» и продолжал писать о родных краях, вёл рубрику «На просторах России».
Выпустив несколько книг стихов, песен, литературных пародий, отправился в путь по Валдайским волокам и Карелии, написал первую книгу путевой прозы «Белая дорога». После многолетней работы в писательской газете был принят на кафедру культуры Академии общественных наук. В 1989 году защитил диссертацию о современной лирике и вышел работать в издательство «Советский писатель», где дослужился до главного редактора.
В 1995 году, когда издательское дело отошло от современной литературы, перешёл работать на телевидение – ТРК «Московия». Вёл прямой эфир, делал авторские программы «Русские струны» и «Подмосковные встречи», снимал сюжеты для «Русского Дома». Потом работал в телекомпании «Мир» и на радио «Резонанс», «Подмосковье». В настоящее время – член редколлегии газеты «Советская Россия», журнала «Русский Дом», председатель песенной комиссии Союза писателей России и проч. Издал 50 книг стихов, путевой прозы и краеведческих исследований.
Кандидат филологических наук, профессор кафедры журналистики МосГУ и МГИК, секретарь Союза писателей России, член-корреспондент Академии поэзии, лауреат премии «Имперская культура», им. Дмитрия Кедрина «Зодчий», премии им. Алексея Фатьянова «Соловьи, соловьи…», им. Николая Гумилёва, обладатель Большой золотой Пушкинской медали творческих союзов России. За публицистику удостоен премии газеты «Советская Россия» – «Слово к народу». За книгу «Брусиловский прорыв» и публицистику (в т. ч. статьи в «Русском Доме») награждён премией «Прохоровское поле».