19 августа – Преображение Господне
Молитва – наша связь с Богом. Молитва необходима, но мы не знаем, как молиться. Кроме того, нас мучает неуверенность – будет ли услышана наша молитва. Получим ли мы ответ на неё.
Мы помним, как ученики Христовы, видя Его молящимся, просят Его научить их молиться. Молитва должна быть обращена к Отцу. Позднее, после Пятидесятницы, они лучше поймут, что молиться нужно Отцу через Христа в Духе Святом. Молитва должна касаться самой сути. В ней должна быть хвала Отцу Небесному за Его дары, в которых святится имя Его и Царство Его приходит к людям. В ней мы можем смело просить Господа о всех наших нуждах: о хлебе насущном и обо всём, что хлеб символизирует, о прощении грехов, которые отделяют нас от Бога, о силе противостояния соблазнам лукавого и его действию в мире.
Молиться нелегко. Надо уйти от суеты улицы, и искать Бога в вышине и в тишине. И ночь на горе Фаворской, где в сиянии Божественного света Моисей и Илия говорят с Господом об исходе Его, напоминает другую ночь – в Гефсиманском саду, когда начинается этот исход. Ночь – образ наших испытаний. Иногда среди чёрной ночи, где не видно ничего и Бог не слышит нашей молитвы, всё представляется безсмысленным, и христианская жизнь кажется невозможной. Но Бог присутствует с нами.
На горе Преображения Господь показывает Своим ученикам, как надо молиться. «Когда Он молился, вид лица Его изменился» (Лк. 9, 29). Мы молимся не для того, чтобы Бог изменился по отношению к нам, а чтобы мы изменились. Чтобы Бог соделал нас другими, наполнив новой жизнью наши сердца, просветив наши лица. Какой непостижимый мир и покой открывается среди этих высот!
Что же происходит с избранными учениками? «Петр же и бывшие с ним отягчены были сном» (Лк. 9, 32). Среди Преображения Господня перед явлением славы Божией они спят. Сон – образ теплохладности и безразличия, прообраз смерти. Но этот сон апостолов на Фаворской горе, говорят святые отцы, одновременно исполнен глубокого таинственного значения. В нём – утешение и назидание для нас. Это оцепенение их есть некое знамение Нового Божия Завета. Всякий раз, когда Бог заключает такой завет, человек спит. Адам спал, когда Бог творил из его ребра Еву. Иаков спал, когда Бог утверждал лествицу до небес, прообразующую тайну Воплощения. Ной спал, когда Бог запечатлевал радугой в облаке непоколебимый мир между Собой и землёй. Авраам спал среди ужаса и мрака, когда Бог проходил в пламени огня между рассечёнными жертвенными животными. И ученики Христовы спали в Гефсимании, когда Господь совершал их спасение.
Что значит это погружение в сон в решающие моменты духовной жизни человечества? Оно показывает нам, что человек не в состоянии сам достигнуть высоты тайны Бога, что человек не может себя спасти, что мы спасаемся только благодатью Божией, что не мы первые, а Он первый возлюбил нас и восхотел заключить с нами Завет. И потому Сам Господь наш «плотию уснув, яко мертв», назнаменуя Кровию Своею лучший и совершеннейший Завет.
Перед лицом смерти человек ничего не может. Но после Воскресения Христова Бог говорит: «Восстани спяй и воскресит тя Господь». Бог никогда бы не допустил победу смерти над человеком, если бы не предвидел наше воскресение. И Господне Преображение возвещает наше.
Преображение Господне освещает самый важный вопрос человеческого существования: есть ли смысл в жизни? Куда она идёт? Неужели смертью, уничтожением, торжеством зла закончится всё? Неужели комья земли, летящие в последний час на лицо человека, поставят точку в его судьбе? Но человек предназначен к преображению. И «мы ожидаем Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп. 3, 20–21). Мы читаем в Евангелии от Матфея о Преображении: «Лицо Господа просияло, как солнце» (Мф. 17, 2). И – о Страшном Суде: «Праведники воссияют, как солнце» (Мф. 13, 43). Смерть показывает, как страшна жизнь без Бога, пока не откроется нам свет Христов.
Таково измерение всего, что совершается в нашей жизни. Такова должна быть наша молитва. Наш выбор не может быть безразличным для нас. От него зависит наша вечность. Как вода соединяется с вином во время нашей молитвы, в таинстве Завета, за Божественной литургией, так и мы можем соединиться с Божеством Того, Кто воспринял наше человеческое естество.
Протоиерей Александр Шаргунов