Чтобы ответить на этот вопрос, надо узнать деревню изнутри. Должен сказать, что для меня лично стал очень важным тот опыт, который я приобрёл за пятнадцать лет служения на берегу Белого моря, в древнем поморском селе Варзуга.
Для меня, человека, выросшего в городе, в интеллигентной семье, имевшего особый круг общения и участвовавшего в культурной жизни Северной столицы, было весьма непросто оказаться в этом совершенно патриархальном далёком селе, до которого и дороги-то настоящей до недавнего времени не было. Там я увидел, как люди живут своей исконной, подлинной жизнью, как хранят первозданные отношения в обществе. Именно там я и открыл, что такое – наша русская деревня, в которой сберегались силы нашего народа. Откуда всегда бралась наша армия, лучшая в мире? Из деревни, потому что оттуда приходили здоровые и чистые ребята, духовно целостные люди, настоящие богатыри духа. В те годы (конец 90-х) я застал очередную трагедию очередного уничтожения деревни. Годы разрухи – нищета, колхоз разорился, денег нет, пьянство… Но лучше, чем Николай Мельников в поэме «Русский крест», об этом не расскажешь, и пытаться не надо.
Но при всём этом я увидел и другое: как истинно, по-настоящему живёт человек на своей земле, как он заботится о ней, любит её.
Тут сами понятия «родина», «отечество» имеют осязаемые, реальные формы. Они не умозрительны – ты живёшь в них. Эта земля всегда была их родной землёй, как и эта река, из которой традиционно воду в дом берут. И так было всегда, и так будет дальше. Вот красавица царь-рыба сёмга, выловить которую можно ровно столько, сколько требуется, не больше. Вот старики, которых ты просто должен почитать, если хочешь жить долго и счастливо, а к их мнению ты обязан прислушиваться. Это твоя деревня, община, люди, перед которыми ты должен держать ответ за свои поступки, ибо здесь каждый всегда на виду. Здесь всем есть до всего дело, и не из праздного любопытства, а потому, что это, как в семье, где невозможно без внимания и заботы. Сравните с нашим городским муравейником, где и имя-то соседа по лестничной площадке можно годами не знать.
На селе же все чувствуют свою общность, своё родство. Общая радость, общее горе. И я благодарен Богу за то, что, приняв монашеский постриг, те первые годы своего становления я провёл в Варзуге. По сути, на краю земли, на краю цивилизации. Тогда мне удалось прервать свой утомительный и малополезный бег моей прошлой жизни. Получилось остановиться и начать жить одним миром со своими прихожанами, в ритме жизненных циклов природы, смены времён года, приобщиться этой удивительной гармонии.
Снега, метели, морозы трещат в старых брёвнах церквей. И вот весна, река набухает, готовится вскрыться, вся деревня на берегу переживает, будто кто из родственников рожает. Как пройдёт половодье, каким будет ледоход, а если вдруг наводнение? Стоят на берегу, советуются, что-то обсуждают – такое единство с природой, уважение к творению.
Сельское кладбище со всегда ухоженными могилами, постоянная молитва об усопших и спокойное, не истерическое, памятование о собственной смерти. Здесь понятие «родина» – не праздное слово для вывесок и транспарантов. И родной дом – это всегда живое, любимое место, там, где твоё сердце навсегда. И по-другому не будет. А у меня, например, пока я служил на флоте, квартир штук двадцать было. Дети мне теперь жалуются, говорят, что у них нет представления, воспоминания об отчем доме как о чём-то конкретном, близком и родном… А для жителей села родина – это огромная любовь, этакая ревность до крови о своём доме, селе, ручье, реке, каждом деревце… Потому и победить такого человека нельзя, он знает, за что готов умереть.
Ну а если же я – «гражданин мира» и мой девиз: «Нас и здесь неплохо кормят», то – беда. И обречён этот народ потерять свою родину и раствориться, как сахар, в безликой пустоте сладкой жизни.
Епископ Митрофан (БАДАНИН)